поэма Овидия, перевод А.П.Барыковой. взято из "О неразумности мясоедения" Л. Толстого
Полно вам, люди, себя осквернять
недозволенной пищей!
Есть у вас хлебные злаки;
под тяжестью ноши богатой
Сочных, румяных плодов
преклоняются ветви деревьев;
Гроздья на лозах висят наливные;
коренья и травы —
Нежные, вкусные зреют в полях;
а другие — те, что грубее, —
огонь умягчает и делает слаще;
Чистая влага молочная
и благовонные соты сладкого меда,
что пахнет душистой травой —
тимианом,
Не запрещаются вам.
Расточительно-щедро все блага
Вам предлагает земля;
без жестоких убийств и без крови
Вкусные блюда она вам готовит.
Лишь дикие звери
Голод свой мясом живым утоляют;
и то не все звери:
Лошади, овцы, быки —
ведь травою питаются мирно,
Только породы свирепые хищников:
лютые тигры,
Львы беспощадно жестокие,
жадные волки, медведи
Рады пролитию крови...
И что за обычай преступный,
Что за ужасная мерзость:
кишками кишок поглощенье!
Можно ль откармливать мясом
и кровью существ нам подобных
Жадное тело свое
и убийством другого созданья, -
Смертью чужою —
поддерживать жизнь?
Неужели не стыдно
Нам, окруженным так щедро дарами
земли благодатной
Матери нашей кормилицы, -
нам, — не животным, а людям,
Жадно зубами жестокими рвать
и терзать с наслажденьем
Клочья израненных трупов,
как лютые дикие звери?
Разве нельзя утолить,
не пожертвовав жизнью чужою,
Люди, ваш голод неистовый,
алчность утроб ненасытных?
Был, сохранилось преданье -
век золотой, — не напрасно
Названный так;
жили люди счастливые,
кроткие — просто;
Были довольны и сыты
одними плодами земными,
Кровью уста не сквернили.
И птицы тогда безопасно
Воздух кругом рассекали;
и робкие зайцы бесстрашно
В поле бродили;
на удочке рыбка тогда не висела
Жертвой доверия;
не было хитрых силков и капканов;
Страха, предательства, злобы
не ведал никто.
И повсюду царствовал мир.
Где же он ныне?
И чем свою смерть заслужили
Вы, безобидные овцы,
незлобные, смирные твари,
Людям на благо рожденные?
Вы, что нас поите щедро
Влагой сосцов благодатных
и греете мягкой волною,
Вы, чья счастливая жизнь
нам полезней, чем смерть ваша злая?
Чем провинился ты, вол,
предназначенный людям на помощь
Ты, безответно-покорный товарищ
и друг хлебопашца?
Как благодарность забыть,
как решиться жестокой рукою
Острый топор опустить
на послушную кроткую шею,
Стертую тяжким ярмом?
Обагрить мать-кормилицу землю
Кровью горячей работника,
давшего ей урожай?
Страшен ваш гнусный обычай и
скользок ваш путь к преступленьям,
Люди! Убить человека нетрудно тому,
кто, внимая жалким предсмертным
хрипеньям, режет телят неповинных,
Кто убивает ягненка,
чьи слабые вопли подобны
Плачу дитяти,
кто птицу небесную бьет для забавы
Или, — нарочно, своею рукою
вскормив, — пожирает!
С вашей привычной жестокостью
рядом стоит людоедство!
О, воздержитесь, опомнитесь,
я заклинаю вас, братья!
Не отрывайте убийством от плуга
вола-земледельца;
Пусть он, служивший вам верно,
умрет не насильственной смертью;
Не истребляйте стада беззащитные:
пусть одевают,
Греют вас мягким руном
и поят молоком своим щедро,
Мирно живя, умирая спокойно
на пастбищах ваших.
Бросьте силки и капканы!
Не трогайте пташек небесных;
Пусть, беззаботно порхая,
поют нам о счастье и воле.
Хитросплетенные сети,
крючки с смертоносной наживой
Бросьте! Доверчивых рыб не ловите
обманом коварным,
Уст человеческих кровью созданий
живых не скверните;
Смертные — смертных щадите!
Питайтесь дозволенной пищей, —
Пищей пригодной для любящей,
чистой души человека.